Книга Иудифи
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Глава
11
1 Олоферн сказал ей: ободрись, жена; не бойся сердцем твоим, потому что
я не сделал зла никому, кто добровольно решился служить Навуходоносору,
царю всей земли.
2 И теперь, если бы народ твой, живущий в нагорной стране, не пренебрег
мною, я не поднял бы на них копья моего; но они сами это сделали для
себя.
3 Скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к нам? Ты найдешь себе
здесь спасение; не бойся: ты будешь жива в эту ночь и после,
4 потому что тебя никто не обидит, напротив, всякий будет
благодетельствовать тебе, как бывает с рабами господина моего, царя
Навуходоносора.
5 Иудифь сказала ему: выслушай слова рабы твоей; пусть раба говорит пред
лицем твоим: я не скажу лжи господину моему в эту ночь.
6 И если ты последуешь словам рабы твоей, то Бог чрез тебя совершит
дело, и господин мой не ошибется в своих предприятиях.
7 Да живет Навуходоносор, царь всей земли, и да живет держава его,
пославшего тебя для исправления всякой души, потому что не только люди
чрез тебя будут служить ему, но и звери полевые, и скот, и птицы
небесные чрез твою силу будут жить под властью Навуходоносора и всего
дома его.
8 Ибо мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего, и всей земле
известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в
воинских подвигах.
9 А что говорил Ахиор в собрании твоем, мы слышали слова его, потому что
мужи Ветилуи оставили его в живых, и он рассказал им все, о чем говорил
тебе.
10 Посему, владыка-господин, не оставляй без внимания слова его, но
сложи его в сердце твоем, потому что оно истинно: род наш не
наказывается, меч не имеет силы над нами, если они не грешат пред Богом
своим.
11 Итак, чтобы господин мой не был отражен и безуспешен, и чтобы их
постигла смерть, -- овладел ими грех, которым они прогневляют Бога
своего, делая то, чего не следует;
12 потому что у них оказался недостаток в пище, и вся вода истощилась,--
и вот, они решились броситься на скот свой и думают питаться всем, что
Бог строго запретил в законе Своем употреблять в пищу.
13 Даже начатки пшеницы и десятины вина и масла, которые, по освящении,
хранятся для священников, предстоящих пред лицем Бога нашего в
Иерусалиме, они решились употребить; тогда как и руками касаться их не
следовало никому из народа.
14 Они послали в Иерусалим, так как и тамошние жители делали это,
принести к ним разрешение на то от собрания старейшин.
15 И как скоро им дано будет известие, и они сделают это, то в тот же
день будут преданы тебе на погубление.
16 Вот почему я, раба твоя, узнав обо всем этом, бежала от них, и Бог
послал меня сделать вместе с тобою такие дела, которым изумится вся
земля, где только услышат о них,
17 ибо раба твоя благочестива и день и ночь служит Богу Небесному.
Теперь, господин мой, я останусь у тебя; только пусть раба твоя по ночам
выходит на долину молиться Богу,-- и Он откроет мне, когда они сделают
свое преступление.
18 Я приду и объявлю тебе, и ты выходи тогда со всем твоим войском,-- и
никто из них не противостанет тебе.
19 Я поведу тебя чрез Иудею, доколе не дойдем до Иерусалима; поставлю
среди его седалище твое, и ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха,
-- и пес не пошевелит против тебя языком своим. Это сказано мне по
откровению и объявлено мне, и я послана возвестить тебе.
20 Понравились слова ее Олоферну и всем слугам его. Они дивились
мудрости ее и говорили:
21 от края до края земли нет такой жены по красоте лица и по разумным
речам.
22 Олоферн сказал ей: хорошо Бог сделал, что вперед этого народа послал
тебя, чтобы в руках наших была сила, а среди презревших господина
моего-- гибель.
23 Прекрасна ты лицем и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала,
то твой Бог будет моим Богом; ты будешь жить в доме царя Навуходоносора
и будешь именита во всей земле.
1–4.
Олоферн допрашивает Иудифь. 5–19. Иудифь объясняет (ложно) причину
своего ухода и предлагает Олоферну свои услуги для завладения Иудеей,
ссылаясь на откровение воли о том Божией. 20–23. Олоферн верит и
выражает благоволение Иудифи.
1. «Не бойся сердцем твоим…» Боязнь сердцем — высшая степень боязни (ср.
1 Цар XXVIII:5: Саул «испугался и крепко дрогнуло сердце его» ); поэтому
и успокоение, направляющееся на нее, высшее успокоение.
2. «Я не поднял бы на них копья моего», для того чтобы воевать с ним,
«но они сами это сделали для себя», т. е. сами вызвали поднять на них
копье мое, воевать с ними.
3. Вопрос Олоферна: «скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к
нам?» — дает понять, что Олоферн был уже в значительной степени
подготовлен и уведомлен слугами об Иудифи ее же словами (X:12 и д.) о
побуждениях и цели ее прихода, и, задавая ей прямой вопрос об этом, он
выражает желание еще раз лично из ее уст и обстоятельнее расспросить ее
обо всем. Это было большим залогом успеха намерений Иудифи.
5. Излагая побуждении и цель своего прихода в лагерь неприятельский,
Иудифь сознательно и, по-видимому, не столь пристойно для своей
нравственной личности допускает ложь, обман, коварство, от начала до
конца проникая ими свою длинную и заискивающую перед Олоферном речь. В
самом начале речи она торжественно уверяет: «я не скажу лжи господину
моему в эту ночь» , далее, она обещает ему: «Бог через тебя совершит
дело, и господин мой не ошибется в своих предприятиях» . После еще
нескольких льстивых комплиментов самолюбию Олоферна Иудифь приводит,
быть может, невыдуманный ею факт из жизни осажденных, делая из него,
однако, также материал для обмана Олоферна. Она сообщает, что крайний
недостаток в пище скоро заставит осажденных устремиться на нечистую
запрещенную законом пищу и, далее, на святотатственное прикосновение к
освященным начаткам пшеницы, вина и масла, хотя и с разрешения на то
собрания Иерусалимских старейшин. Сама Иудифь, однако, более строго
смотрит на дело и, ожидая строжайшего наказания от Бога особенно за
последнее преступление (святотатство), провидит и орудие этого наказания
и именно в Олоферне, для содействия которому и ее послало само
откровение, обязав ее стать на высоте долга и послушания, более сильного
и строгого, чем чувства патриотизма и естественного сострадания. Ссылка
на откровение, особенно располагавшая к доверию Иудифи, доводит ее ложь
до крайней степени, близко граничащей с кощунством, и заставляет
придумывать особенно сильные основания для оправдания и извинения Иудифи.
Выше уже было замечено (см. коммент. к VII:13 ст.), что сама по себе
хитрость Иудифи имела свои оправдания и свое извиняющее значение во всем
этом приключении с Олоферном. Конечный результат этой хитрости —
смертельный удар Олоферну рукой Иудифи и судом Божиим. Но раз этот
результат рассматривается под таким освещением, очевидно, и все
предшествующее и подготовлявшее успех этого результата должно в нем же и
общее с ним иметь оправдание. Брать в отдельности тот или другой фазис,
какими развивалось дело Иудифи столь искусно и сплошь сотканное из
обольщения, хитрости и коварства этой высшей силы женской слабости,
избранной Богом в посрамление человеческой гордости и заносчивости, —
нельзя. Иначе, мы, хотя и правильно обсудим по существу отдельные
подробности дела Иудифи, — однако погрешим против общего значения этого
дела, как мы указали — достаточно извинительного и даже столь
прославительного для Иудифи. Немало ослабляется предосудительность
поведения Иудифи в тех местах, где она более или менее очевидно
допускает двусмысленность речи (XI:16; XII:4 и др.) или представляет за
действительное — лишь возможное, употребляя живость речи, свойственную
особенно пророческому изображению будущего и возможного. Как бы то ни
было, все поведение Иудифи должно в конце концов оправдываться ее высоко
достойной личностью, торжественно засвидетельствованной многими местами
книги, и всем ходом и столь славным для всего иудейского народа успехом
ее отважного дела, важного и для спасения священнейших достояний религии
иудеев.
7-8. Исключительные похвалы и льстивые слова, какие обильно расточает
Иудифь пред Олоферном не представляли ничего, конечно, странного и
подозрительного для избалованного похвалами и лестью восточного
царедворца. И Иудифь здесь еще далеко не входит, так сказать, в «азарт»
своей хитрости, позволяя себе пересаливать в похвалах пока совершенно в
духе сынов Востока, изощряющих доныне свою фантазию до подобных же
перлов красноречивой лести в обращении с теми, кому надобно явить знаки
высокого уважения.
9-10. Показывая особливую правдивость, беспристрастие, прямоту,
искренность, Иудифь подтверждает истину слов Ахиора об иудеях, что «меч
не имеет силы над ними, если они не грешат пред Богом своим» . И как бы
поспешая избегнуть за откровенное исповедание этой истины участи Ахиора,
Иудифь обнадеживает Олоферна уверением, что это положение перестало
иметь положительную силу для иудеев, а наоборот — дает теперь всю силу и
время действовать Олоферну.
11-15. Иудеи допустили то, что одно могло сделать и сделало их
бессильными, обеспечив над ними полную победу Олоферна. Ими уже «овладел
грех, которым они прогневляют Бога своего, делая то, чего не следует»
(решив употреблять в пищу запрещенное Богом или дозволенное только
освященным служителям Божиим). Впрочем, фактически они еще не привели в
исполнение своей преступной решимости, и нужно еще выждать момент, когда
преступление совершится и они будут окончательно обречены на погибель.
16-19. Несколько преждевременный уход от иудеев Иудифь, как следует из
ее слов, предпринимает во избежание всякого соучастия ожидаемому их
преступлению; с другой стороны, эта преждевременность обещает Олоферну
помочь точнее выбрать момент, обеспечивающий успех нападения при
содействии Иудифи, которая имеет получить откровение о совершившемся
грехопадении народа от Самого Бога. Все это было слишком правдоподобно,
чтобы в связи с чарующею красотою иудеянки подействовать на Олоферна и
объяснить его легковерие к ней и отсутствие всякой предосторожности.
23. Первая стадия предприятия Иудифи кончается полным успехом. Еще
недавно так надменный язычник заявляет, что исполнение слов о победе над
иудеями будет его покорением Богу Израилеву: «Твой Бог будет моим…»
Правда, многие комментаторы полагали, что Олоферн хотел лишь польстить
Иудифи этим обещанием, что было важно для его нечистых намерений против
нее, однако, едва ли было особенно нужно. И гораздо, поэтому,
естественнее представлять дело так, что Олоферн вполне поддался
неотразимой убедительности и силе обаяния речей Иудифи и пресерьезно
вообразил, что после такого блестящего результата признание Бога Иудифи
будет для него вполне естественно и приятно.
